Дистанционные курсы МАОУ СОШ № 11

11 класс - Мировая художественная культура

Архитектура XX в. — явление уникальное в истории ми­рового зодчества, поражающее своей непохожестью на все предыдущие архитектурные стили. Зародившиеся в начале века рационализм и конструктивизм (простота, утилитаризм и эко­номичность) получили новое мощное направление — функцио­нализм, названный международным (интернациональным) сти­лем.

Главными объектами приложения архитектурной мысли те­перь стали функциональные сооружения нового типа: вокзалы, фабрики, заводы, мосты, общественные учреждения и, конечно, жилище человека. Американский архитектор Луис Салливен (1856—1924), провозгласивший лозунг «форма следует функ­ции», считал, что дом человека должен напоминать «жилище пчёл». А потому следует возводить «ульи для людей» — едино­образные, стандартные сооружения, в которых человек будет чувствовать себя составной частью гигантской городской био­сферы.

Новые идеи и принципы архитектуры гласили:

—   архитектура должна быть лёгкой и давать ощущение па­рения;

—   архитектура должна подчинить себе огромные потоки све­та внутри здания и научиться снаружи обыгрывать световые эф­фекты;

—   благодаря новым материалам и технологиям архитектура должна научиться оперировать целостными пространствами ог­ромных размеров.

В архитектуре XX в. гармонично соединились новые техни­ческие возможности и художественное творчество, представлен­ное именами выдающихся мастеров.

Конструктивизм Ш. Э. Ле Корбюзье и В.А. Татлина

Уже в начале XX в. модерн стал всё более тяготеть к поискам рациональных конструктивных решений. На смену усложнён­ным формам и декоративным украшениям модерна пришли функционально оправданные и чёткие конструкции, более лако­ничные и простые объёмы. Сохранившийся декоративный орна­мент лишь подчёркивал архитектурную форму. Главное внима­ние архитекторы стали уделять эстетической выразительности конструктивных элементов, пропорциям фасадных плоскостей, окон, простенков, отдельно стоящих опор.

Внешний вид построек отражал не только их конструк­цию, но и внутреннюю планировку. Интерьеры освобождались  от излишеств и перегруженности деталями. Окна стали неред­ко заменять стены, а пространство здания стремительно убега­ло ввысь. Появление небоскрёбов на Американском континен­те стало подлинной сенсацией. Первый небоскрёб чикагского архитектора Луиса Салливена в городе Сент-Луисе произвёл на­стоящий переворот в архитектуре. Стальные каркасы с верти­кальными конструкциями, напичканные скоростными лифта­ми и другой техникой, явно бросали вызов классике.

Л.Салливен. Небоскрёбы в Чикаго. США

Выдающимся архитектором конструктивизма (лат. construc­tion — построение) стал III. Э. Ле Корбюзье (1887—1965), созда­тель «всемирного стиля». Основы для «новой архитектуры» он искал в чисто геометрических формах, линиях под прямым уг­лом, в безупречных сочетаниях вертикали и горизонтали, в аб­солютном белом цвете. Задача архитектора, по его мнению, сво­дится лишь к поиску простых форм и правильной системы про­порций. В книге «Путь к архитектуре» (1923) он так изложил суть своих художественных принципов:

«Большое искусство создаётся простыми средствами... Простые геометрические формы прекрасны, потому что они легко воспринимаются...

Куб, конус, шар, цилиндр, призма — вот великие первичные формы. Их образ представляется нам чистым, легко воспри­нимаемым, однозначным. Поэтому они красивы. Это пре­краснейшие из форм...

Горизонт рисует горизонтальную линию как абстрактное вы­ражение покоя. Вертикаль, пересекаясь с горизонталью, об­разует два прямых угла. Вертикаль и горизонталь неизмен­ны. Прямой угол — это как бы интеграл сил, поддерживаю­щих мир в равновесии...»

Знаменитую виллу «Савой» в Пуасси (Франция) отличают изысканное совершенство форм и чёткость пропорций, органич­ное единство с природой, возможность полного уединения для человека. Как выразить взаимодействие объёмов в пространст­ве? Ответы на эти вопросы Ле Корбюзье ищет в музыкальной гармонии. Рассуждения о том, что звук представляет собой мо­дулированные волнообразные колебания, привели его к созданию модулора — системы архитектурных пропорций, выведен­ных на основе пропорций фигуры человека. Изобретение моду­лора явилось одним из важнейших концептуальных положений архитектора.

Ле Корбюзье. Вилла «Савой». 1927—1931 гг. Пуасси

Большой вклад Ле Корбюзье внёс в разработку теории жи­лища для человека. Он призывал к тому, чтобы структура зда­ния разрабатывалась так же последовательно и логично, как осуществляется конструирование машин, ставших в то время вершиной технической цивилизации. Он говорил, что «на са­молёт нельзя смотреть как на птицу или стрекозу, в нём надо видеть машину для полёта». Так и дом — жилище человека — это «машина для жилья». Тем самым он подчёркивал целесо­образность, конструктивность архитектуры, служащей чело­веку.

Жилой дом в Марселе — своеобразная модель идеального жилища для человека. Рассчитанный на 350 семей (примерно 1600 человек), он наглядно воплощает идею автора о том, что «дом — это машина для жилья». Дом поднят на высокие стол­бы-опоры, он включает 337 двухэтажных квартир, магазины, отели, сад на крыше, спортзал, беговую дорожку, бассейн, дет­ский сад, т. е. всё, что необходимо человеку для благоустроен­ной жизни. В восхищении от этого сооружения В. Гропиус пи­сал:

«Любой архитектор, который
не найдёт это здание прекрас-
ным, пусть лучше отложит
свой карандаш».

Велики заслуги Корбюзье и в области градостроения. Сформулированные им принципы современного градостроения (отказ от коридорной системы улиц, повышение удельной плотности населения за счёт увеличения этажности зданий, озеленение территории, различные формы путей сообщения, создание системы общественного обслуживания) во многом актуальны и в наше время.

При этом Ле Корбюзье подчёрки-
вал: «Мы за новые пути в создании городов. Что же касается Парижа, Лондона, Берлина, Москвы или Рима, то эти столицы долж- ны быть полностью преобразованы собственными средствами, каких бы усилий это ни стоило и сколь велики ни были бы связанные с этим разрушения».

Ле Корбюзье, Н. Колли. Здание Центросоюза. 1936 г. Москва

Так, в 1925 г. Ле Корбюзье предложил план реконструкции Парижа, согласно которому предполагалось полностью снести старую, исто- рическую часть города и на её месте построить новый, суперсовременный город. К счастью, этой утопической идее архитектора не суждено было осуществиться.

В целом Ле Корбюзье стал выразителем архитектуры XX в., его идеи и сегодня находят немало единомышленников и по­следователей в различных странах мира. Несмотря на утопич­ность некоторых проектов, созданный им стиль с полным пра­вом можно назвать всемирным, или интернациональным. Идеи рациональной, конструктивной архитектуры, отвечающей за­просам и потребностям человека, развиваются на протяжении все­го XX столетия. Порой они кажутся нам слишком смелыми и неожиданными, но в целом они наглядно выражают суть своей эпохи.

Оно состояло из диагональной мачты, двух закрученных и устремлённых вверх стальных спиралей, скреплённых ажурной металлической решёткой. Вну- три каркасной структуры должны были находиться стеклянные помещения
 в виде подвешенных объёмов куба, пи- рамиды, цилиндра и полусферы. Ввиду того, что башня замысливалась как кине- тическое сооружение (греч. kineticos — приводящий в движение), каждое из по- мещений должно было вращаться во- круг наклонной оси с разной скоростью. В целом был создан яркий динамический образ, вполне соответствующий представлениям революционной эпохи об архитектуре будущего. В отличие от Вавилонской башни,ставшей символом человеческой гордости и тщеславия, а также причиной разъединения людей, башня Татлина должна была воплотитьзаветную мечту о братском единении народов всех наций, увековечить началоновой эры в истории человечества, стать зримым воплощением всемирного тор- жества идеалов коммунизма.

 

В. Е. Татлин. Башня III Интернационала. 1919 г. 

В реальной жизни В. Е. Татлин не мог воплотить свой грандиозный замысел: в нищей и разорённой стране не было ни средств, ни материалов, ни промыш-
ленных возможностей для её возведения. С большим трудом нашли рейки и бумагу для макета. Модель впервые де- монстрировалась в Москве в декабре 1920 г. во время работы VIII съезда Советов. В последний раз она была представ- лена в 1930 г., но вскоре безвозвратно утрачена. В настоящее время её внешний облик известен по фотографиям и нескольким реконструкциям, самая удачная из которых выполнена в России в 1992— 1993 гг. Башня Татлина до сих пор поражает смелостью и оригинальностью художественного решения, стимулирует творческую мысль современных архитекторов.

 «Органическая архитектура» Ф. Л. Райта

Ведущие архитекторы XX в. были незаурядными мыслите­лями. Созданные ими теории тесным образом связаны с идеями социальных преобразований. Известный немецкий архитектор и дизайнер Вальтер Гропиус (1883—1969) писал:

«Совершенная архитектура должна быть воплощением самой жизни, что подразумевает проник­новенное знание биологических, социальных, технических и художественных проблем».

Именно в этом направлении осуществлялись творческие по­иски в области архитектуры.

Идея органической архитектуры, выдвинутая американ­ским зодчим и теоретиком искусства Фрэнком Ллойдом Райтом (1869—1959), получила всемирное признание и практическое воплощение во многих странах. Архитектуре он отводил роль объединяющего начала между человеком и окружающей сре­дой. По его мнению, она должна в первую очередь «обслужи­вать» жизнедеятельность человека, а уж потом быть символом отвлечённых понятий «добра и красоты». Здание не должно по­давлять ландшафт, а естественным образом вырастать из него, сливаясь с ним и образуя органическое единство.

В круг интересов Райта входили частные загородные вил­лы и массовые городские застройки. Он мастерски соединил современные достижения техники с традиционными формами американского загородного дома, выработанными ещё первы­ми переселенцами. В понимание функциональности он вклю­чил не только целесообразную планировку помещений и выбор конструкций, но и связь с природой, климатом, сложившимися традициями и местными строительными материалами.

Под влиянием японской архитектуры он выработал свой так называемый «стиль прерий» — лёгкие нависающие карнизы, низкие открытые террасы, размещённые в уединённых садах вблизи природных водоёмов. Он считал, что прерии обладают «своей собственной красотой», а потому задача архитектора за­ключается в том, чтобы «разглядеть и подчеркнуть это природное великолепие». Длинные низкие постройки из местных мате­риалов, крыши которых будто парят в воздухе, не опираясь на стены, составили характерную особенность этого стиля. Более 100 частных домов он создал всего за десять лет, но в каждый привнёс уникальное архитектурное решение.

Ф. Л. Райт. Загородный дом Куплей, Риверсайд. 1907 г. Штат Иллинойс

Ф. Л. Райт. Вилла Э. Кауфмана «Над водопадом». 1936—1939 гг.

Вилла Эдгара Кауфмана «Над водопадом» стала подлинным шедевром архитектора. Грубая кладка стен из колотого камня естественным образом продолжала скалы, сливалась с неболь­шим водопадом, могучими деревьями и лесным ручьём. Железо­бетонные балки, закреплённые в скале, поддерживали сложную систему нависавших террас. Лестница в центре дома спускалась прямо к водопаду. Таким образом, у обитателей этого уникаль­ного жилища появилась реальная возможность жить внутри за­мечательного пейзажа, а не только любоваться им со стороны. Архитектура этого сооружения в прямом смысле слова «раство­рилась» в природе.

Воплощение идеи «органической архитектуры» потребовало настоящего чуда инженерной изобретательности. Массивные го­ризонтальные плоскости, закреплённые вертикальными извест­няковыми сваями и уравновешенные огромной каменной тру­бой в задней части дома, выступали над водой, повторяя форму скал под ними. Стеклянные стены усиливали иллюзию отсутст­вия границ между внутренней частью дома и лесом.

Райту также принадлежит одно из самых узнаваемых в мире зданий — Музей современного искусства Гуггенхейма в Нью- Йорке, а также неосуществлённый проект небоскрёба «Илли­нойс» в 528 этажей...

«Творчество Райта противоречиво. Воспитанный на идеях

американского романтизма, он сохранил его бескомпромиссный идеализм... и верность мечте о жизни среди не­тронутой природы... Райт был последним романтиком и пер­вым рационалистом в американской архитектуре» (А. В. Икон­ников).

Ф. Л. Райт. Музей современного искусства Гуггенхайма. 1943-1959 гг. Нью-Йорк

 О. Нимейер: архитектор, привыкший удивлять

Имя Оскара Нимейера (р. 1907), величайшего бразильского архитектора, создавшего уникальный стиль, соединивший в се­бе национальные черты бразильской и общемировой культуры, сегодня известно во всём мире. Начав карьеру в первой трети прошлого века как приверженец функционализма и ученик Ле Корбюзье, он преодолел представления о конструктивной целе­сообразности, сломал многие стилевые каноны и продолжил творить, раскрывая искусству зодчества новые горизонты, неус­танно удивляя самых придирчивых зрителей и критиков. Им со­зданы блестящие архитектурные ансамбли, поражающие пере­довыми инженерными технологиями, оригинальностью идей и неожиданностью их воплощения.

Своеобразие архитектурного стиля О. Нимейера составляет необыкновенная пластичность форм, выражающаяся в плавнос­ти переходов от интерьера к внешнему пространству, введение в композицию произведений живописи и скульптуры, органиче­ское соединение архитектуры с садово-парковым искусством. Нередко его стиль называют стилем «элегантных кривых ли­ний», и это не случайно. Сам автор объяснял это так:

«Меня не привлекает ни прямой угол, ни прямая, жёсткая, негнущаяся линия, созданная человеком. Меня манит сво­бодно изогнутая и чувственная линия. Та линия, которая на­поминает мне горы моей страны, причудливые изгибы рек, высокие облака...»

Важнейшей заслугой Нимейера являются неустанные по­иски национального своеобразия современной архитектуры Бразилии, истоки которой он видел в специфике природно-кли­матических условий страны и её культурных традиций. Не слу­чайно бразильский писатель Жоржи Амаду (1912—2001) от­мечал:

«Нимейер — лучший символ архитектуры, осознающий свою социальную роль, своё истинное предназначение».

О. Нимейер. Музей современ- ного искусства «МАК-Ните- рой». 1996 г. Рио-де-Жаней- ро, Бразилия

Он никогда не боялся экспериментировать, виртуозно соче­тая неожиданные линии и фантастические формы, но при этом всегда предостерегал от увлечения новизной ради рекламного стремления к экстравагантности. Каждый его проект был тща­тельно разработан, выверен до мельчайших деталей, функцио­нально и конструктивно обоснован. Им спроектировано около шестисот зданий в различных странах мира: Франции, Италии, Германии, США, Японии, Алжире, Конго. В каждом из них он воплощал специфику региона, яркость и своеобразие местного колорита, легко преодолевая этнокультурные границы.

Делом всей жизни архитектора стала разработка генерально­го плана застройки «первой столицы современной цивилиза­ции» — города Бразилия. Спроектировав основную массу адми­нистративных и жилых зданий, он в течение трёх лет (1957— 1960) воплощал мечту об идеальном городе, соразмерном по­требностям человека и отвечавшем его представлениям о красо­те. Буквально на пустом месте был создан один из самых не­обычных городов планеты, имеющий в настоящее время статус объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО.

В основе генерального плана новой столицы Бразилии лежа­ло пересечение двух осей, по форме напоминающее силуэт летя­щего лайнера. В центре города находится площадь Трёх властей, по краям которой расположились здания Национального конг­ресса, Верховного суда и Дворец президента республики. По раз­ным сторонам от площади расположились жилые кварталы, тщательно спланированы развязки и многоэтажные проезды без перекрёстков для неограниченного движения машин. Выразительность города достигнута гармонией контраста необычных по формам (купольных, пирамидальных, чашеобразных объёмов, стреловидных колонн) и подчёркнуто строгих геометрических форм жилых комплексов.

О. Нимейер. Дворец президента. I960 г. г. Бразилия

Каждое здание ошеломляет непривычными контурами, дерзкими линиями, неожиданными формами. Например, у подножия 28-этажных башен-близнецов Национального конгресса раскинулась платформа с двумя огромны- ми чашами, одна из которых пе- ревёрнута и образует широкий ку- пол, а другая расширяется к небу. Небольшое четырёхэтажное здание Дворца президента меньше всего на- поминает дворец, но именно эта про- стота форм делает его особенно запоминающимся. Все помещения дворца размещены в прямоугольной стеклянной коробке, приподнятой над землёй на ажурных опорах-колон- нах, поддерживающих здание самым невероятным образом. Своими тонкими горизонтальными ответ- влениями они касаются несущей конструкции межэтажного перекрытия, а верхними частями поддерживают крышу. Оригинальность архитектурного решения, разрушающего классические традиции, состояла в том, что на самом деле большую часть веса принимали на себя колонны, спрятанные под корпусом сооружения.

Не менее выразительно здание Кафедрального собора, взметнув­шегося вверх своим огромным стек­лянным конусом. Внешне собор удивительно прост, но в то же время он производит незабываемое впе­чатление. Над землёй возвышают­ся, подобно гигантской короне, только 16 белых стреловидных колонн, каждая из которых в виде стройной параболической кривой отходит от маленькой крыши. 90-тонные опоры сужают­ся к земле, что придаёт всей конструкции необычайно лёгкий и изящный вид. Наиболее сложные функциональные части зда­ния спрятаны под землёй. Между опорами располагается сеть из цветного стекла, которая при взгляде снаружи ночью или изнут­ри днём представляет собой яркий свод голубых и зелёных от­тенков. Внутри здание восхищает не меньше. Поразительный контраст аскетизма и пышности убранства дополняют необыч­ные по форме громадные окна из цветного стекла, расположен­ные, как шатёр, по всей внутренней поверхности. Почти мисти­ческий эффект создаёт изящное цветное стекло, позволяющее солнечному свету сиять и переливаться над молящимися в собо­ре людьми.

Контраст куполов и пирамид, стреловидные колонны и ок­руглые чаши, строгие геометрические формы и распахнутые площади и парки, простор и логика в планировке улиц — всё это делает город, созданный гением О. Нимейера, неповторимо яр­ким и выразительным.

Нимейер. Кафедральный собор. 1970 г. г. Бразилия

Контраст куполов и пирамид, стреловидные колонны и ок­руглые чаши, строгие геометрические формы и распахнутые площади и парки, простор и логика в планировке улиц — всё это делает город, созданный гением О. Нимейера, неповторимо яр­ким и выразительным.

Архитектурные творения О. Нимейера являются значитель­ным вкладом в мировую и национальную архитектуру. В его по­следних работах сочетаются гениальная простота и невероятная зрелищность. Он всегда оставался верен убеждениям, что «жизнь важнее, чем архитектура, которая ничего не может из­менить, а жизнь меняет архитектуру до неузнаваемости».

 

 

 

Домашнее задание

Книги для дополнительного чтения: 

Буссалъи М. Понимать архитектуру. М., 2003.

Иконников А. В. Зарубежная архитектура: От «новой архитекту­ры» до постмодернизма. М., 1982.

Ле Корбюзье. Архитектура XX века / под ред. К. Т. Топуридзе. М., 1970.

Мастера архитектуры об архитектуре. Зарубежная архитектура. Конец XIX — XX в. М., 1972.

Полевой В. М. Искусство XX века. 1901—1945 (Малая история ис­кусств). М., 1991.

УоткинД. История западноевропейской архитектуры. М., 1999. Френч X. История архитектуры. М., 2003.

1001 здание, которое нужно увидеть. М., 2008.